Иран в дни "арабской весны". Заметки на полях
Исламская республика Иран занимает верхние строчки в топах новостей по всему миру.
Она играет столь важную роль в мировой политике, что при анализе многих процессов невозможно избежать разговора об Иране, зачастую оборачивающегося мудреными рассуждениями о неведомом и не понятом. По поводу Ирана существует множество мифов и предрассудков, источник которых ”” западная пропаганда. Но даже друзья Ирана, искренне поддерживающие его, часто не понимают сути того пути, который избрала для себя сегодняшняя Персия.
Имам Али (а), почитаемый мусульманами-шиитами как один из непорочных предводителей и преемник Пророка Мухаммада (с), сказал: «Большая часть того, что слышат ваши уши - ложь, но то, что видят ваши глаза - истина». А потому лучший способ развеять стереотипы - посетить то самое государство, которое одни демонизируют и причисляют к «оси зла», а другие превозносят, смотря на него с надеждой как на цитадель справедливости, бросившую вызов сегодняшнему мировому порядку.
Тегеран
Иранская столица встречает нас утренним азаном. Люди получают багаж и спешат: кто ловит такси, а кто торопится в комнату для намаза. Бросается в глаза обилие женщин в исламской одежде - соблюдение хиджаба на людях в Исламской республике обязательно.
Осеннее солнце встает над городом, высвечивая утренними лучами его облик. Мы мчимся на скорости по отличной дороге с высоким разделительным барьером: он дает иранским трассам несказанное преимущество перед российскими дорогами, по которым машины несутся друг на друга по встречке, разделенные лишь условными двумя сплошными.
Мимо проплывают дома, автострады, мосты и высокие коричневатые горы, на которых солнце оставляет розовато-терракотовые блики. Тегеран многолик: фешенебельные районы севера соседствуют с рабочими кварталами юга, однако во всем городе чувствуется единство стиля, которого так не хватает Москве - эклектично застроенной и уродуемой неуместными архитектурными экспериментами.
Тегеран - современный мегаполис. Традиционность в нем выражена не так сильно, как в иных иранских городах, и даже цветовая палитра его - не бирюзово-сиренево-бежевая, что присуще Исфахану и Мешхеду, Куму и Ширазу, а зелено-коричневая. Тегеран авангарден: четкие геометрические линии, эстакады, высотные дома делают город устремленным вверх, очерченным вертикальными линиями. На стенах домов встречаются политические граффити, портреты лидеров страны и героев ирано-иракской войны, антиамериканские слоганы. В городе много зелени: это многочисленные ландшафтные парки и деревья, высаженные между двумя разделительными барьерами прямо на проезжей части. Особое украшение Тегерана - плакучие ивы и сосны, запах которых разлит в разреженном воздухе высокогорной столицы. В парках прогуливаются семьями, обедают прямо на траве. Иранцы любят заниматься спортом, а потому в парках установлены турники и тренажеры.
Башня Азади - один из символов современного Тегерана
В Тегеране около 13 миллионов жителей, однако таких безнадежных многочасовых пробок, как в Москве, в нем нет. Чувствуется, что рационально решен вопрос с транспортными развязками, и по большинству автострад машины все же мчатся на скорости.
Интересно наблюдать за иранскими водителями и их машинами. Много женщин за рулем. Такого разнообразия марок и моделей, как на российских дорогах, в Иране нет - страна обложена санкциями. Но иранский отечественный автопром развивается - на глаз, примерно половину всех машин составляют иранские саманды и более старые автомобили иранского производства. «Peugeot» - самая распространенная в Иране иномарка. Встречаются также «Citroen», «Kia», «Volkswagen», «Suzuki», из дорогих машин представительского класса - «Mercedes» и иногда (очень редко!) «BMW».
Иранцы предпочитают небольшие автомобили белого цвета или цвета серебристый металлик, привычных для российского глаза танкообразных джипов на тегеранских улицах нет. Наличие высокого разделительного барьера компенсируется страстью иранцев к лихачеству. Подрезать и обогнать, обогнать и подрезать - любимое персидское развлечение на дорогах. Особый драйв для иранских водителей, видимо, заключается в том, чтобы попытаться обогнать автобус на повороте. Для пешехода же источником адреналина служит пересечение оживленной магистрали: мало кто из водителей обращает внимание на немногочисленные светофоры.
Несмотря на дорожный экстрим, иранские города пронизаны атмосферой спокойствия и дружелюбия. Мусульманину, оказавшемуся в Иране, можно расслабиться: здесь не нужно интересоваться тем, халяльное ли мясо в ресторанах и кафе, нет ли в выпечке спиртовых добавок или свиных жиров, или переживать, есть ли поблизости место для совершения намаза. Помолиться можно где угодно - в мечети, в комнатах для намаза, которые есть в любом учреждении, на рабочем месте, в парке. Однако расстилать коврики прямо на тротуаре близ проезжей части (такую картину можно наблюдать во многих арабских странах) в Иране не принято. К намазу относятся с трепетом, но не выставляют его напоказ. Обязательную ежедневную молитву иранцы воспринимают как интимный, глубоко личный разговор с Богом - вне зависимости от того, совершается она в индивидуальном или коллективном порядке.
Вместе с тем, в Иране идет активная пропаганда намаза: по всем телеканалам транслируется азан (обычно его сопровождают красивые кадры медресе и мечетей, являющихся персидским национальным достоянием), а затем показывают саму коллективную молитву. Иранские операторы любят брать в кадр совершающих намаз детей или женщин, одетых в специальные белые чадры: это создает особенно трогательную атмосферу.
Иранское телевидение выгодно отличается от российского: религиозные и аналитические программы, научно-популярные передачи, художественные фильмы, спортивные каналы - все это производит приятное впечатление, особенно на фоне российского ТВ с засильем попсовиков-затейников, скабрезным юмором, пошлыми телешоу, картонными фильмами «о семейных ценностях» и бесконечными сводками из жизни уголовного мира.
С досугом, соответствующим нормам Шариата, в Иране проблем нет. В стране построено множество раздельных бассейнов для мужчин и для женщин, а также спортивных комплексов - также с разделением по половому признаку; на морском побережье есть мужские и женские пляжи либо мужские и женские часы на одном и том же пляже. В кафе и рестораны люди ходят семьями и засиживаются допоздна: в Иране можно спокойно ходить по улицам в час ночи, ибо наказания для убийц и насильников суровы.
В Иране очень любят кино. Кинематограф активно развивается, появляются новые имена, знаменитые на весь мир режиссеры и актеры собирают премии известных международных фестивалей. Иранское кино варьируется по стилям и тематике; лидирует, конечно, тема семейно-брачных отношений - фильмы повествуют о любви, браке, отношениях между мужем и женой, родителями и детьми, о повседневной жизни обычного человека с ее хлопотами, радостями и неурядицами. Есть и легкие, немного наивные комедии, и криминальные драмы, и артхаус, в котором поднимаются серьезные философские проблемы, и проблемное социальное кино. Соответственно, много кинотеатров, афиши мелькают повсюду. Исламское руководство страны, кстати, искусство кино как таковое весьма приветствует, не жалуя лишь творчество отдельных диссидентствующих режиссеров, которые, желая снискать больше благосклонности и признания на Западе, порой утрируют темные аспекты иранской жизни.
И по своей тональности, и по энергетике Тегеран - светлый город. Несмотря на обилие автотранспорта и людских потоков, в нем в помине нет привычного москвичу хамства и нервозности.
По ходу отметим, что хамство и грубость как таковые - нонсенс для иранцев, такой стиль поведения абсолютно неприемлем с точки зрения местного этикета. Иранцы исключительно вежливые люди: здесь даже в начальной школе к детям обращаются на «Вы», говоря «господин такой-то» («ага-е...») и «госпожа такая-то» («ханум-и...»). Вместе с тем, с традиционно восточным заискиванием и чрезмерным любопытством здесь не столкнешься: иранцы держат себя с выдержанным достоинством и индоевропейским хладнокровием. Вне зависимости от взглядов, в большинстве своем они убежденные патриоты, гордящиеся тем, что им выпала честь быть носителями столь древней и великой культуры: вот уже более четырнадцати веков Персия исповедует Ислам, а до этого на протяжении двенадцати веков она была зороастрийской страной с огромным геополитическим влиянием. Оказавшись в лоне Ислама, Иран начал играть одну из ведущих ролей в мусульманской цивилизации: даже систематизация грамматики арабского языка - хотя изначально она восходит к имаму Али ибн Аби Талибу (мир ему) - была впоследствии делом рук перса Сибавейхи. Поэзия, архитектура, философия, персидская классическая музыка, современный иранский кинематограф - да и вклад в мировую историю, новейшим аккордом которого стал 1979 год - все это тщательно оберегается и является предметом особой гордости иранцев.
При этом иранцы испытывают интерес и к другим культурам. В особой чести английская и русская литература. Имена Чехова, Достоевского, Толстого здесь знают многие, и нередко можно встретить образованного человека, который читал и «Идиота», и «Братьев Карамазовых», и «Анну Каренину», и «Войну и мир». Иранцы - читающая нация. Например, в Тегеране есть целый «город книг» - улица Энгелаби, расположенная неподалеку от Тегеранского университета. На ней не продается почти ничего, кроме книг: художественной, религиозной и научной литературы, учебников, медицинских справочников...
Да, в современном Иране не найдешь всех атрибутов западной жизни, по которым томятся местные либералы- брендов, бутиков, предметов роскоши - зато здесь есть то, что мы в погоне за этими побрякушками, увы, стремительно утрачиваем: бесплатные образование и медицина, государственная поддержка науки и промышленности, ориентация на знания и технологии, а не на бесконечное потребление. И дело все в альтернативной модели общественно-политического устройства, которую Иран избрал для себя в 1979 году...
Политические конференции
В последнее время предметом пересудов в статьях и блогах стала позиция Ирана по арабским революциям. Многие недоумевают, почему Тегеран их поддерживает, хотя вроде как должен опасаться и осуждать. Иногда такую позицию Ирана даже называют «недальновидной».
Нас очень успешно убедили в том, что любая революция – зло и совершается непременно по мановению волшебной палочки «всемогущего» ЦРУ. Иранское же руководство исходит из других посылок: в регионе назрела необходимость перемен, люди устали от правления старых американских марионеток и желают отстоять свое достоинство и право распоряжаться судьбой собственной страны. А вот уже американские спецслужбы, выявившие, что подобные настроения в арабском обществе превалируют, решили держать руку на пульсе перемен и направить их в нужное для себя русло, демократизировав «большой Ближний Восток» по рецептам правящей ныне партии.
В свою очередь, и Тегеран, будучи носителем глобального хомейнистского проекта, также старается влиять на события, стремясь преобразовать взрывную и хаотичную стихию народного протеста в четко очерченный проект со следующими параметрами: установка на исламизацию всех сфер жизни общества, антиамериканизм, борьба против вестернизации, неприятие западного либерализма, активное участие народа в жизни страны.
Чтобы прояснить позицию Ирана по этим вопросам и выработать общую стратегию, в Тегеране были проведены две конференции, посвященные исламскому пробуждению - именно этим термином в Тегеране принято обозначать борьбу мусульманских активистов против светских автократических режимов в ближневосточных странах. Первая конференция была организована Всемирной Ассамблеей «Ахл аль-Бейт», вторая - созвана по инициативе премьер-министра Али Акбара Велаяти.
Мне выпала честь посетить обе эти конференции в составе российской делегации...
У светло-серого здания конференц-зала установлены рамки металлоискателей. К воротам, ведущим во внутренний двор с большим фонтаном, подвозят многочисленные автобусы, из которых выходят мужчины в черных и белых чалмах, а также множество женщин, большинство из которых одеты в чадор (чадру) ”” длинное черное покрывало, укутывающее все тело, но не скрывающее лица.
Холл здания увешан профессиональными художественными фотографиями, отображающими митинги, манифестации, кадры полицейского насилия в арабских странах: Бахрейне, Тунисе, Египте, Йемене. Здесь же установлены стенды, представляющие многообразие книжной продукции иранских исламских издательств на фарси, арабском, английском, французском. Книг по истории Ислама, мусульманскому праву, толкованию Корана, жизнеописанию Пророка (с) и членов его семейства (Ахл аль-Бейт) так много, что не знаешь, на чем остановить взгляд.
На конференцию Всемирной Ассамблеи «Ахл аль-Бейт» приехали мусульмане со всех концов света. И хотя в выступлениях ораторов акцент делался на исторической судьбе исламских народов, сам характер мероприятия говорил о том, что рамки понятия «исламский мир» существенно расширились. На конференцию съехались представители не только арабских стран, но и Европы, США, Японии, черной Африки, Латинской Америки, России, наконец. Прибыли как известные политики - лидеры движений сопротивления, бывшие и действующие президенты и премьер-министры, так и рядовые исламские активисты, многие из которых принимали непосредственное участие в событиях «арабской весны».
Вторая конференция на тему исламского пробуждения, прошедшая 17-18 сентября, за счет представителей Турции и палестинского сопротивления, собрала еще более широкую аудиторию. И это не случайно, так как одной из целей конференции было укрепление связей шиитов с суннитами и христианами ради достижения общих задач: обретения независимости от Запада и построения общества, основанного на религиозно обоснованных идеях социальной справедливости.
Светлый зал заседаний был украшен экранами на ярко-красном фоне и портретами лидеров Исламской революции в Иране имама Хомейни и имама Хаменеи. Вопреки стереотипам, это не «духовные лица церковной иерархии», а религиозно-политические лидеры. Имам Хомейни всегда подчеркивал, что в Исламе политика неразрывно связана с религией. Для обоснования этого тезиса имам Хомейни апеллировал к практике самого Пророка (с) и его праведных преемников. По мысли имама Хомейни, Божественный закон - Шариат - должен лечь в основу законодательства, регулируя жизнь государства и общества. Возглавлять же исламское государство должен Рахбар (Верховный лидер), или вали-е факих - то есть правящий мусульманский законовед, справедливый и набожный, компетентный в области шариатских наук, а также обладающий широкой эрудицией и ориентирующийся в реалиях современного мира, будь то наука, техника или мировая политика. Рахбар, тем самым, - не аналог патриарха, а носитель политической власти, которому подчинены армия и спецслужбы.
Согласно доктрине имама Хомейни, если мусульмане под предводительством таких лидеров построят справедливое исламское государство и общество, к ним придет ожидаемый мессия - Имам Махди (а), о личности которого говорится как в шиитских, так и в суннитских сборников хадисов. Он приведет человечество к глобальной трансформации, благодаря которой тирания исчезнет из мироздания, а в мире воцарится вселенская, тотальная справедливость - а затем будет Страшный суд, Новая земля и Новое небо.
На открытии конференции - аккурат в десятилетнюю годовщину 11 сентября - выступил Махмуд Ахмадинежад. Предвзятые СМИ изображают президента Ирана неотесанным фанатиком, одержимым дикими предрассудками. При непосредственном контакте становится очевидным, насколько этот медийный образ не соответствует облику реального Ахмадинежада - человека в скромном костюме, но при этом в белоснежной отутюженной рубашке со стойкой, излагающего свои мысли четко и ясно, затрагивающего в своих выступлениях глубокие философские и метафизические темы.
Президент Ирана говорил о смысле сотворения и жизни человека, о его предназначении в истории, о его долге перед Всевышним. По словам Ахмадинежада, весь мир был сотворен для человека, а человек сотворен для Бога и поклонения Ему. Бог помещает человека на землю для того, чтобы человек возвысился, служа Ему. Для этого Он дал ему совершенных руководителей в лице Пророков и Имамов, чтобы он построил справедливое и счастливое общество на этой земле, приблизив тем самым пришествие Имама Махди (а). Ахмадинежад критиковал неправедных правителей и несправедливый миропорядок. Он отметил, что у человечества две главные задачи и одна миссия. Миссия заключается в поиске Бога, в поиске справедливости, в поддержке угнетенных. Что касается задач, то это, во-первых, отрицание доминирующей в мире системы, и, во-вторых, призыв к альтернативной системе. А это, в свою очередь, возможно лишь на основе Единобожия, к которому призывали все Пророки (а).
Еще одним ярким харизматиком, почтившим конференцию своим присутствием, стал шейх Наим Касим из Ливана - заместитель генерального секретаря движения «Хизбалла» сейида Хасана Насраллы, немолодой человек с умным и благородным лицом. В своих выступлениях он подчеркивал, что некорректно добиваться учреждения исламского правления в многоконфессиональном Ливане, и рассказывал о том, как «Хизбалла» выстраивает дружественные отношения с христианами и представителями иных конфессиональных общин, оставаясь верной доктрине вилаят аль-факих (правления законоведа).
В числе других известных деятелей исламского мира, выступавших на конференции, запомнился бывший премьер-министр Ирака Ибрахим Джафари. В своем докладе он много говорил о высоком статусе женщины в шариате, выгодно отличающийся от того, что имеет место быть в системе народных обычаев (адатов). Впрочем, женский вопрос в Исламской Республике Иран – тема отдельного разговора.
Женщины
Западная пропаганда пытается убедить нас, что жизнь иранской женщины донельзя безрадостна. Ей, дескать, насильно вменяют в обязанность носить черную чадру, лишают свободы передвижения, чуть что - вешают на площади, забивают камнями или, на худой конец, обливают кислотой. Реальность настолько отличается от этих домыслов, что нам, жителям весьма патриархальной страны, иранский семейный уклад может показаться странным.
Иранки - властные, инициативные женщины. Приверженность семейным устоям они сочетают со стремлением доминировать и повышать свой образовательный и социальный статус. В вузах страны студенток больше, чем студентов. Многие молодые иранки имеют ученую степень, что является конкурентным преимуществом в глазах потенциальных женихов. Женщины работают в судах, полиции, больницах, школах, преподают в университетах, снимаются в кино, занимаются искусством и спортом, заседают в парламенте… Иными словами, принимают самое активное участие в жизни общества. И иранские мужчины в массе этому не мешают. Они покладистые, заботливые и ласковые мужья. Обижать, а тем более избивать жену в Иране считается верхом неприличия - так можно очень быстро стать нерукоподаваемым.
Правозащитные организации на Западе любят кричать о «попрании прав женщин в Иране». Поводом часто служат жалобы разного рода правозащитниц. Те не прочь надавить на западное общественное мнение, когда норма Шариата им не на руку, однако они вовсе не против положений исламского закона, объективно отстаивающих интересы женщин: о брачном даре (махре), порой достигающем в Иране гигантских размеров, об отказе от выполнения домашней работы, о содержании жены. Согласно последней, женщина может работать или не работать по своему усмотрению, если это оговорено брачным контрактом. А вот мужчину за отказ содержать жену привлекут за тунеядство.
Эти и другие права женщине гарантированы Шариатом. Но, например, такое же шариатское право на многоженство, данное мужчине, в Иране на практике реализовать крайне сложно. Ведь для этого требуется письменное согласие первой жены, и трудно найти такую иранку, которая на это согласится. Когда это требование хотели законодательно упразднить как не находящее обоснования в исламском законе, данная поправка не прошла из-за протестов женской части населения и шумихи. А раз иранские женщины обладают подобным «правом вето», значит, их голос значим, если не сказать больше ”” де-факто они являются доминирующим полом.
Как ни странно, еще одним подтверждением в пользу последнего тезиса является практика ношения черной чадры. Для неискушенного европейца черная чадра - символ закабаления, для иранки же она -знак ее высокого статуса. Это древняя персидская одежда, которую носили аристократки еще во времена зороастризма. Поэтому у персов на уровне подсознания чадра ассоциируется с властью, высшим обществом, элитаризмом. Не случайно сегодня ее надевают не только студентки исламских вузов, но и члены парламента, полицейские, сотрудницы спецслужб и проправительственных СМИ.
Иранки носят чадру по-разному: кто-то элегантно сочетает ее с красиво повязанным платком (тогда чадра превращается в изысканное аристократическое одеяние), другие – надвигает на брови и подбородок, оставляя открытым один лишь нос. Последнее, признаться, не всегда эстетично. Но вовсе не мужья так «кутают жен»: это сознательный выбор самих женщин, обусловленный сознанием собственного статуса и уверенностью в себе - ведь такой ульрастрогий стиль ношения чадры присущ в основном женщинам, занимающим высокие должности.
Чадра - это и способ заявить о поддержке исламского государственного строя, и элемент официального стиля - этакий аналог строгого делового костюма (да-да, ее надевают на торжественные мероприятия, в судах и учреждениях те женщины, которые в повседневной жизни ее не носят), и признак традиционности. При входе в мечети и мавзолеи ношение чадры также обязательно. При этом с точки зрения иранского закона, ношение чадры на улице не обязательно, достаточно хиджаба.
Любая мусульманка, как бы строго она ни одевалась на людях, обязана хорошо и соблазнительно выглядеть перед мужем. Несмотря на дефицит хороших тканей и лекал – результат санкций, иранским девушки это удается в полной мере. Они удачно сочетают цвета, избегая кричащих и аляпистых нарядов, и отдавая предпочтение черному, серому, оранжево-коричневому, сиреневатому цвету. Последней тенденцией стало ношение не платков, а элегантных шарфов и палантинов. Впрочем, сторонницы либеральных ценностей (таковые преимущественно водятся в богатом северном Тегеране) носят шарфы почти на затылке, наматывая их на высокие начесы, и кричаще ярко красятся, тем самым демонстративно заявляя о нежелании носить хиджаб. Часто это выглядит вульгарно и безвкусно. Но, вопреки стереотипам, камнями этих девиц никто закидывает; максимум, что им грозит - задержание полицией нравов, штраф и постановка на учет.
Святые города
Иран - шиитская страна. О шиитах в последнее время, увы, также распространяют немало мифов и клеветы. И лучший способ развеять эти мифы - поехать в паломничество к шиитским мавзолеям или посетить цитадель шиитского богословия - священный город Кум. Расположенный в двух часах езды от Тегерана в пустынной местности с тяжелыми для жизни условиями, он в свое время стал колыбелью Исламской революции, родившейся из траурных манифестаций в память об имаме Хусейне (а).
При въезде в Кум резко бросается в глаза контраст между ним и Тегераном. Низкие, невзрачные дома, грязноватые улицы - поначалу Кум кажется бедным и провинциальным. Но это лишь первое впечатление, исчезающее, когда взору открываются медресе, мечети и мавзолеи в традиционной для Персии бирюзово-сиренево-бежевой гамме. Мавзолей святой Фатимы Маасуме - сестры восьмого шиитского имама Али ар-Резы (а), медресе Фейзийе - оплот сторонников имама Хомейни во времена антишахской борьбы, университет Джамаат аль-Мустафа, женское медресе Джамаат аз-Захра, мечеть Джамкаран- все выдержано в этом едином утонченном и изящном стиле. В воздухе, в зеркальных залах мавзолея, в просторных внутренних дворах мечетей ощущается особая легкость. Это светлый, солнечный, пропитанный ароматами местной кухни, очень приветливый город. Изображаемый как вотчина мрачных фанатиков, Кум, меж тем, населен доброжелательными и отзывчивыми людьми. И всякий, кто побывает там даже проездом, почувствует атмосферу спокойствия и умиротворение.
Но настоящим потрясением становится наш визит в священный город Мешхед, где мы совершили паломничество (зиярат) к гробнице восьмого имама из потомства Пророка - Али ар-Резы (а). Для этого были выделены специальные самолеты, и всего за час мы прибыли в землю Хорасана, где, по хадису, имам Махди (а) будет ждать своих верных сторонников под черными флагами.
Описывать архитектурные достоинства огромного мавзолея, равно как и переполнившие нас чувства -бессмысленное дело, ибо невозможно пересказать словами то, что следует увидеть или ощутить. Слова пусты и немы, когда соприкасаешься с величием духа, с триумфом веры, с мистическим присутствием живого руководства рода Пророка, вселяющим одновременно и восторг, и трепет. Mysterium Tremendum - вот как называют это состояние в психологии религии.
По поводу мавзолея имама Резы (а) в Мешхеде распускают немало слухов, цель которых - очернить шиитов как «идолопоклонников», натравить на них суннитов и наслаждаться взаимной руганью и обвинением в неверии. В «доказательство» публикуются некие снимки, на которых шииты якобы поклоняются могиле этого святого и великого имама, обладающего в шиизме статусом безгрешности.
Достаточно увидеть все своими глазами, чтобы понять лживость этих вымыслов. То есть отдельные проявления «народного шиизма» встречаются (речь идет об излишней экзальтации со стороны некоторых женщин), но до уровня идолопоклонства все это никак не доходит. Однако наша делегация совершает зиярат по всем правилам. Сначала паломники выполняют дневные намазы в отдельном помещении. Затем все следуют к гробнице, и служители мавзолея, выстроившись в ряд в просторном внутреннем дворе, окропляют паломников благовониями и розовой водой. Около самой могилы лежат книги на арабском с текстом специальной мольбы для этого зиярата. В нем черным по белому, красной нитью проводится идея о Единобожии, отчетливо звучит исламская формула: «Свидетельствую, что нет Бога, кроме Аллаха». Далее следуют благословение Пророку и членам его непорочного семейства (мир им). После завершения мольбы мы, паломники, встаем лицом к Мекке и совершаем особый намаз.
А затем мы поднимаемся в большой молельный зал, стены которого вымощены хрусталем. Там нас ждет Рахбар - Верховный Лидер Исламской Республики Иран аятолла сейид Али Хаменеи. Вслед за ним мы совершаем два вечерних намаза, а затем он, сидя за столиком на небольшом возвышении, обращается к нам с речью.
Аятолла Хаменеи говорит твердым, уверенным голосом - по существу, без красивостей и вычурных оборотов. Руководители Исламской республики, начиная от имама Хомейни и заканчивая Хаменеи и Ахмадинежадом, предпочитают изъясняться доходчивым, понятным простым людям языком - это признак и хорошего вкуса, и наличия мыслей, и умения делать дело.
Рахбар рассказывает о том, как руководство Ирана поощряет научные исследования, художественное творчество, красивые переводы. Впоследствии он еще один раз обратится с концептуальной политической речью к гостям уже второй конференции, в которой он делал акцент на всенародном и антизападном характере арабских революций. Но пока мы - его особые гости, которых он почтил своим пристальным вниманием. А потому все мы особенно остро ощущаем торжественность и важность этого момента.
Сегодня Запад выдвигает против аятоллы Хаменеи и офицеров КСИР абсурдные обвинения в попытке убийства саудовского посла в США и подрыва саудовского и израильского посольств. Абсурдные, ибо, во-первых, нет никаких доказательств, кроме «информации, которой располагают спецслужбы», и, во-вторых, иранское руководство слишком разумно и адекватно, чтобы идти на подобные безумства, особенно в условиях международного давления и санкций.
Но каждый человек, обладающий разумом и совестью, не будет слепо верить ангажированным СМИ. Люди, жившие в Иране или сотрудничающие с иранцами на протяжении долгого времени, русские жены иранцев, и даже туристы, побывавшие в Иране - вот кто является источником достоверной и альтернативной информации об Исламской республике. Имеющий уши - да услышит...
Автор: Фатима (Анастасия) Ежова
Источник: tatlit.ru
Ссылки по теме:
Анастасия Ежова: По местам Хомейни в Тегеране… (часть 1)
Анастасия Ежова: По местам Хомейни в Тегеране… (часть 2)
Анастасия Ежова: По местам Хомейни в Тегеране… (часть 3)
Анастасия Ежова: По местам Хомейни в Тегеране… (часть 4)
